Читать книгу "Дэлл 2: Меган  - Вероника Мелан"

– Я так же боялась потерять бывшего… придурка, – она не сразу подобрала верное слово, чтобы охарактеризовать Вальдара. – Все заглядывала ему в рот и глаза, очень хотела, чтобы он посмотрел на меня иначе, с огромной любовью. Только я тогда не понимала, что, пока я этого боюсь, этого не случится. Это, как фильтр, через который все видишь. Даже если бы он достал мне Луну с неба, я бы все равно тряслась, что что-то делаю не так. Такой страх, он, знаешь… с ним каждый разбирается сам. И другие ни при чем.

В яблочко.

Пока я ношу с собой эту фобию, на моих фото всегда будет лежать та самая тень – не заметный дребезг разрушения. А он мне нужен? Прежний этап жизни закончился, а новый еще не наступил. Коса с колючей проволокой уже начала расплетаться. Спадал с шеи ошейник, развязывалась удавка. Когда-то я самолично затянула ее себе, страшась расставания. И в итоге потеряла себя. Страх всегда творит с людьми одно и то же.

Вода закипала медленно; Лин спала. Тами сказала, что таблетка подействует безотказно – она самолично однажды выпила такую и быстро поправилась, – поэтому после выпросила военный набор с такими таблетками у Рэя.

Мигали над головой звезды; тянуло прелой травой и ночной сыростью. Где-то одиноко тянул песню местный сверчок – видимо, никак не мог решить, сейчас ночь или уже день? На Урмаэ не поймешь.

И под этим светом неизвестных созвездий, под деловитый треск поленьев мне вдруг стало ясно, чего именно я хочу. Хочу любить. Да, его же – своего мужчину. Но не так, как раньше, а свободно. Не для того, чтобы он не ушел или разглядел во мне кого-то, а любить для себя. Ради радости, ради удовольствия, ради самой любви. Уже без тени, без сомнений. Просто потому что я так выбрала. И тогда коса станет той самой – гладкой, струящейся, блестящей.

Как же здорово будет дышать без удавки, без паники, что недостойна, что однажды расстанемся. Просто. Любить.

Мне нравились оба эти слова. Просто. Любить. В них заключался невидимый смысл целой Вселенной. Хорошие слова, правильные. И однажды я сумею принять их звучание сердцем.

Вскипела, наконец, вода – мы заварили пакетик с чаем. Разлили по кружкам, тянули долго, с наслаждением.

– Надеюсь, эти Охлы будут к нам добры.

«Очень, очень хочу в это верить», – слышалось между строк. С небольшой, впрочем, надеждой на это.

– Да уж…

– Пешком совсем не хочется. А с их тоннелями, вроде как, моментально.

– Может, возьмут деньгами?

Длинный выдох. Мол, может, возьмут, может, и нет. Но мы поборемся.

Я не заметила, когда она достала сигарету – не видела, чтобы Тами раньше курила.

– Я очень редко… – она поймала мое удивление. – Но сейчас мне надо. Ты не против?

– Нет.

И, когда потянуло в мою сторону табачным дымом, я вдруг удивила саму себя – втянула его с удовольствием, с истинным наслаждением. Табак. Из Нордейла. На меня дохнуло домом.

* * *

Уровень 14. Нордейл.

– Ты отследил их перемещения?

– Я залез в каждую дыру, в которую смог залезть. Гнул Комиссионный код и так, и эдак. Ничего.

Логан поджал губы. Он и сам не любил неудач, а тут провел почти три часа, мучая сеть. Все напрасно.

– Комиссионные камеры?

Хантер понимал, что давит, но не мог не давить. Он должен был отыскать Тами прежде… «Прежде, чем что?» Прежде, чем придется задавать себе этот вопрос. Камеры Комиссии всегда оставались невидимыми и работали не как обычные электронные гаджеты, но как сканеры пространства. Они никогда не спали и наблюдали абсолютно все, что происходит на Уровнях.

– Они отключились в тот момент, когда эта троица показалась из подъезда. Именно там, где нужно.

«Как будто кто-то помог…»

Они оба знали, кто – тот, кому это было выгодно. А выгодно дать позволение на сумасшедший поход было только Дрейку. Чертову мудозвону Дрейку, который все в чужих жизнях видел шиворот-навыворот.

– Так отследи отключенный тоннель!

– Думаешь, я не пытался?

Синие глаза Эвертона полыхнули раздражением – «не держи меня за идиота!».

– Отключенных тоннелей одновременно возникло множество. Бесполезно знать, по какому они прошли. К тому же, что будет, если ты узнаешь номер Портала, который они использовали? Доступ для всех закрыт…

Рэй вернулся домой и долго сидел в кресле, сжав подлокотники напряженными пальцами. Он умел ждать и быть терпеливым. Но он ненавидел ждать. Не тогда, когда это касалось Тами. Одно дело – проявлять терпение к собственной судьбе, когда живешь бобылем и не знаешь, станешь ли однажды полноценным человеком; другое, когда твоя женщина ходит неизвестно где. Он не привык оставлять ее одну.

А Информаторы молчат. Сволочи. Он предложил им за информацию такую сумму денег, что даже не жадный продал бы свои самые грязные секреты, а эти лишь обрывают связь. Что за ловушка? Бездействие – не просто утомительно, иногда оно убивает.

Хантер чертыхнулся. Впервые за долгое время пошел за выпивкой, матерился, наливая брэнди.

Плевать на предостережение Дрейка и изморозь в его глазах. Они пошли бы за своими женщинами вместе – он и Бойд. У того давно катушка съехала, еще после Леса. И, хотя он умел держать себя в руках, Рэй знал, что означает тлеющий в глубине глаз Уоррена огонек – тот порвал бы на своем пути всех. Они бы порвали…

А теперь только тишина в пустой квартире. Потому что впервые в жизни ни одной зацепки. Ни одной.

* * *

Когда тихонько скрипнули ступени, ведущие на второй этаж (точнее, одна ступень), Джон как раз пил на собственной кухне кофе. Редкий момент передышки. Эту ступень он специально оставил «звучащей», чтобы лишний раз не прибегать к включению внутреннего зрения, а просто по-человечески слышать.

Он любил, когда она скрипела под ногами Яны. Та так и не научилась ее обходить. Или не желала скрываться – Сиблинг улыбался.

Но сейчас наверх поднималась не Яна. Она не могла бы вернуться самостоятельно из Екатеринбурга (они всегда возвращались вместе), где гостила у собственных родителей, которых он недавно специально для нее отыскал. Наверстывала то время семейной любви, которое никогда в прошлом не знала. Он понимал. Он был «за».

Джон не удивился, увидев Дрейка.

Только Начальник мог точно определять координаты его несуществующего для обычных карт дома, только он мог телепортироваться в него мгновенно. И только он существовал вне времени, и потому мгновенно видел все, что существовало в любом из моментов «сейчас».

Сиблинг подумал, что стоило бы напрячься. Но в чем суть?

– Отдыхаешь?

Дрейк, не дожидаясь приглашения, занял свободное мягкое кухонное кресло за столом напротив. Спросил: